День выдался не самый густой на просмотры — только две старых короткометражки. Первая — Георгия Шенгелая, 1966, вторая — Ивана Дыховичного, 1982.

Злой грузин ползет на берег, точит свой кинжал. Чтобы понять до конца смысл "Алавердобы", надо, наверное, быть грузином. А их у нас в группе не оказалось, поэтому фильм остался неоцененным. Это рассказ о празднике в Алазанской долине. Грузины пьют, танцуют, веселятся, и только один стоит мрачнее тучи и все вокруг разглядывает. Наконец, он (моя версия) совсем теряет от злости рассудок, угоняет коня, возвращается, на полном скаку врезается в праздную толпу и, преследуемый владельцами лошади, забирается на крышу храма. И там стоит. Все. Сопровождается действие рассуждениями главного героя о том, как все плохо.

Раньше я думал, что грузинское кино плохое не бывает по определению. В грузинском кино, думал я, отношение числа хороших фильмов к посредственным — 10 к 1. Я и сейчас уверен в этом. А "Алавердобу", наверное, я просто не понял.

Вторая короткометражка — "Братья" Ивана Дыховичного — поначалу кажется скучной, глупой и вообще. Лишь Кайдановский в роли топографа интригует воображение. Два брата (что это братья, становися ясно не сразу) живут в одном доме и занимаются совершенно разными делами: один попивает чаек, другой что-то строит на крыше. Плюс постоянная перемена недопроявленной, блеклой пленки на хорошо проявленную, с яркими цветами. Авторское кино далеко не всегда приятная штука. Но потом история начинает увлекать — во многом благодаря потрясающему кадру, когда первый брат идет с чашкой по комнате, а второй в это время падает за окном с крыши (вместе с каким-то листом фанеры). Настроение картины (не самое веселое) постепенно передается залу, и фильм уже привлекает больше интереса.

Заканчивается все хорошо. Большой мастер — Иван Дыховичный.