В преддверии Дня Советской Армии весь курс сценарного факультета скосил грипп. Посещаемость снизилась процентов до 20. Вовчик Стамбула не смог принять участие в своих соревнованиях по боксу.
Все привозят штаммы вируса из разных городов и даже стран. Воловикян прилетел с гриппом из Большого Яблока. Леша Сашин из Северной Пальмиры. Натусик из Новокузнецка (Металлург). Мигачидзе из Твери, где по его сценарию (совместному с Элиной Арсёновой) Элина снимала кино про мальчика, подобравшего на Новый год беременную собачку. Судя по рассказам Андрея, получился какой-то рождественский film noir — новое слово в кинематографе.
Болеет и мастер — Наталья Борисовна Рязанцева. В пятницу она пришла в институт за деньгами: стояла, прислоняясь к стенке, и еле держала огромные сумки. Отменились два занятия по мастерству. Только закаленный алтайский парень Серго Решетнидзе да ваш покорный слуга ходят на все лекции и просмотры. Наверное, мы получим за это премию, рублей двести. В условиях медленно, но неудержимо наступающей разрухи в стране это неплохие деньги.
Киноведы организуют свою газету — все кипят, как обитатели разоренного муравейника. Кто-то королеву тащит в укромное место, а кто-то яйцо в жвалы ухватил. Планировалось название «Курс-2000», но кто-то из руководства сделал этому stopping. Руководство хочет возрождения старого доброго «Пути к экрану».
Есть в названиях коммунистических времен что-то неотразимое. «Правда», «Труд» — за каждым словом стоит нечто большее, чем просто газета или журнал. А ленинская «Искра»? А названия литературных журналов: «Новый мир» (новый мир, а?), «Октябрь» (ну кто сейчас подумает, что имелся в виду один, совершенно конкретный октябрь?), «Дружба народов»? Разве дружба народов это плохо? Нет, что-что, а названия коммунисты умели придумывать лучше, чем кто-нибудь другой (ну что такое какая-нибудь The New York Times?). Поэтому я — за «Путь к экрану». C’est bien.
 
КИНО
«Спасая рядового Райана» Стивена Спилберга.
Для начала Спилберг занялся автоплагиатом. Сюжеты, «окольцовывающие» повествование, скопированы из предыдущего спилберговского военного фильма, ... оскароносного «Списка Шиндлера». Там, честно говоря, они смотрелись уместнее. Благодарные евреи органичнее отдавали почести спасателю, нежели постаревший рядовой Райан и его семья на фоне американского флага. Но этот небольшой просчет (просчет в художественном смысле слова, а в смысле наград Академии очень даже рациональный ход) можно простить. Уж больно хорош оказался фильм в целом.
Во-первых, потрясающие первые двадцать минут сплошного мочилова. Про них упоминают все рецензенты, потому что упомянуть про них невозможно. Бойня №5, только мочат американцев. Засевшие на холме немецко-фашистские сволочи расстреливают из крупнокалиберных пулеметов доблестную пехоту янки. На экране больше мяса, чем на Черкизовском комбинате. Оторванные конечности, выбитые мозги, распоротые животы и остальные маленькие некрофильские радости.
Потом, конечно, поскучнее. Девять солдат (отделение?) во главе с капитаном Миллером (Томом Хэнксом, в смысле) отправляются на поиски рядового Райана (в смысле, Мэтта Дэймона), последнего из четырех братьев. Его, по неким законам военного времени, надо вернуть домой живого и невредимого — иначе старушку-мать придется содержать государству.
На роль главного героя — конечно, капитана, а не рядового — Спилберг выбрал самого гуманистического актера Голливуда. По положительности сыгранных ранее персонажей до Хэнкса далеко любой современной звезде, за исключением разве что Харрисона Форда и Джоди Фостер (да и та, как выясняется, лесбиянка). Капитан Миллер — не человек со стальным сердцем. Он тяжело переживает (плачет) гибель каждого фронтового товарища. По мирной профессии он, конечно, учитель (чуть ли не начальных классов). Естественно, он героически погибнет, заставив плакать теперь три четверти кинозала.
Второй раз Спилберг (только с «Амистадом» ошибочка вышла), целясь на «Оскар», снял потрясающий фильм — одну из лучших картин о Великой Отечественной (она же Вторая мировая) войне. Все происходящее выглядит абсолютно достоверным. Война как процесс шокирует, поражает, но не отталкивает, а притягивает к экрану. Война у Спилберга, сказал известный критик, — зрелище, show. Зато (возразит автор заметки) насколько крутое зрелище! Широкий экран! Dolby Surround! Ёб ты! И при всем при том (не забывайте о Томе Хэнксе!) четкая гуманистическая направленность, против которой могут попереть только завзятые анархисты и нигилисты вроде австрияка Ханеке. Война sucks, а вовсе не rulez, как вы могли бы подумать. И то, что побеждают американцы, а не русские, совершенно не важно — тут ведь, в отличие от Олимпиады, важна победа, а не участие.
Получилось круто и правильно. А как же еще надо?