На празднование 60-летия отца большой датской семьи слетается огромное количество родственников. В центре внимания — сам юбиляр и его трое детей: Кристиан, Хелена и Микаэль. Не так давно их было на одного больше, но вторая сестра покончила жизнь самоубийством (в кадре этого нет) в ванне того самого дома, где film takes place. Поводом к самым главным событиям послужит взрывоопасный тост, произнесенный Кристианом — старшим сыном — в самый семейно-торжественный момент.

«Догма» была создана, чтобы кино снимало «правду жизни», а не механические драматургические конструкции, не имеющие ничего общего с реальностью. В «Семейном празднике» правдой жизни оказывается, в целом, инцест и педофилия, и, в частности, внешне благополучная, но на самом деле прогнившая до основания семья. Милые не тешатся, а дерутся по-настоящему — до крови. Крепкие родственные узы не просто рвутся — подобно растянутой до упора и враз отпущенной резинке, они хлещут всех подвернувшихся вокруг по всем подвернувшимся местам. Спокойное, благополучное родительское гнездо в мгновение ока наполняется застарелыми болячками, которые вскоре после финала опустошат огромный роскошный дом, оставив виновника торжества в полном одиночестве.

Несмотря на строгое редакторское указание Максима Воловика только хвалить «Семейный праздник», не могу не высказать одну личную претензию к фильму. На мой взгляд, фильм уж слишком однозначно говорит об и без того очевидных вещах. Всем известно, что ебать своих детишек не есть хорошо, и можно было бы обойтись без лишнего тыкания зрителя в это носом. В картине Винтерберга чересчур правильно выбран образ врага, что для меня немного портит впечатление — особенно в сравнении с гораздо более радикальными (здесь приходится повторять Гладильщикова) «Идиотами».

В остальном «Семейный праздник» чудесен. Фантасмагорические съёмки, гнусные датские морды и одинокий негр. «И заодно я хотела бы поздравить Гонсалеса...» — «Мама, его зовут Гбатокай!»