Ближнее Нью-Джерси (то, что за Гудзоном, в минутах от шумного Манхеттена). Наши дни. Настоящие американские suburbs. Ака Химки или Люберцы на московский манер. У всех вроде бы все ОК, но это не так. КАЖДЫЙ, о речь идет, о вполне благополучных людях, в чем то извращенец. Кто они, эти КАЖДЫЙ? Папа – любит мальчиков, 12-13 лет. Он пока еще дрочит (пардон) на заднем сидении своего авто, держа в руках журнальчик с обожаемыми «кумирами». Пока дрочит… Сын, он еще не знает, как и кого, любить, он только учится. «What is to come, Daddy?» - спрашивает сын у папы. Мама, она же жена, сущий одуванчик, все еще любит своего мужа и живет в другом мире, в мире благополучия. Заметьте, о странностях КАЖДОГО знают только зрители, т.е. мы. 

Дальше – больше. Одна сестра мамы-жены не может себе найти бойфренда. Можете представить, что будет с ней (нет, она не будет вставлять в себя искусственный пенис, она найдет себе русского эмигранта и подарит ему 500 долларов и… несложно догадаться, что еще, или кого еще). Другая сестра пишет поэмы об изнасилованиях мальчиков, сама преследуемая соседом, который неприятен сам себе (он самый невинный из всех, тоже дрочит… с телефоном в руках). К нему пристает в свою очередь другая соседка Кристина, которая любит поесть (а, нет, «пожрать» больше подходит). Та же… Пожалуй, хватит.

Еще есть родители, и эпизодические персонажы-комиксы. У всех все как-то не так, хотя именно так, потому что жизнь устроена именно ТАК, как то неправильно, не по рельсам. Хочется всех застрелить, да нельзя. На это есть табу. Как говорится: хочется – перехочется. И пусть вас шокирует нескромность режиссера и сценариста «Счастья» Тодда Солонца, такова жизнь, и ее не перерисуешь. Мои поздравления автору «Счастья», у него реальные краски. 

Еще остаются в памяти первые попытки вынести американское общество и вообще общество за рамки этих табу. Казалось бы недавно. Вспомните 70-ые и Вуди Аллена, его «Анни Холл» и многое другое. Сегодня наступило время для ультрареализма и Тодда Солонца.